Все, способные держать оружие… Штурмфогель (сборник) - Лазарчук Андрей Геннадьевич (книги бесплатно читать без txt, fb2) 📗
– Нет, – сказал я. – Мне нельзя. У меня искусственное сердце.
– Не важно! Ведь душа…
– Все равно не хочу.
– Вы будете жалеть, страшно жалеть…
– Гашу свет?
Я выключил лампу, разделся и лег. Р-147 выглядела подозрительно бодрой. Слопала какой-нибудь стимулятор? Допустим. Ну и что? Не везу я ни оружия, ни фальшивых паспортов, и даже денег у меня – кот наплакал. Залезть же в память раухера невозможно.
Да и залезь туда кто… Архивная крыса Люба, вручая мне тощенькую папочку с материалами по «Пятому марта», сказала: все здесь, Игорек, нет больше ничего, будто и не люди это, а мороки. И Командор бушевал, что идти на акцию с такой информацией – это просто подставлять задницу. Бушевал он, впрочем, наедине со мной, в подвальчике того самого, на углу Авиаторов и Денисюка, хлопнув предварительно для расслабления полбутылки «Кедровой». В кабинете же Тарантула он вел себя лояльно и делово и даже изображал повышенное внимание, когда Тарантул с мужественной сдержанностью и простыми словами заливал нам, насколько от успеха этой акции зависят судьбы нашей цивилизации и даже само существование оной. И здесь в который раз проявилось замечательное свойство мимики Тарантула: какую бы святую истинную правду ни говорил он – вплоть до цитирования таблицы умножения, – видно было: врет. Может быть, потому, что когда-то зубы съел именно на дезинформации. Взять, скажем, сибирскую атомную бомбу: сделали ее в металле только в семьдесят втором, но уже с пятьдесят восьмого весь мир был убежден, что она существует. Прошла большая серия дез: будто бы Гринсгаузен передал Сибири документацию по ультрацентрифуге для разделения урановых изотопов (он так и сидел бы до сих пор, если бы не умер от лейкоза) и будто бы где-то в пустыне Намиб наши егеря захватили трейлер с обогащенной урановой рудой (трейлер действительно пропал, без нашей помощи – но очень кстати), и за немыслимые деньги везде, где только можно было, скупали плутоний, и даже загрузили в глубокую шахту и подорвали полторы тысячи тонн аммонита – и Тарантул потом, очень довольный собой, говорил, что атомная бомба, существующая только в головах противников, сдерживает их не хуже настоящей, а обходится раз в сто дешевле… поэтому, слушая его, я все старался понять, в чем же заключается истинный смысл операции – но так, конечно, и не понял.
Не понял до сих пор.
– Ах, это невозможно, – сказала Р-147, – я не понимаю – быть таким бесчувственным… я не понимаю.
Она села, замерла на минуту – будто внезапно и глубоко задумалась, – потом быстро шагнула ко мне и забралась под плед. Это невозможно, шептала она, это невозможно, это… Да, подумал я, невозможно… а если невозможно избежать насилия, расслабьтесь и постарайтесь получить удовольствие…
Год 1961
Зден
31.08. 07 час. 20 мин. Окрестности станции Шатилово. База ВВС Союза Наций «Саян»
Криволапов поднял руку, и я как был, так и замер. Задние тоже замерли. И тогда стал отчетливо слышен хруст веток – впереди и справа. Держа автомат в левой, подпоручик приподнялся по-змеиному и отогнул мокрую и от этого как бы седую еловую лапу. Он смотрел долго, очень долго, потом покачал головой и встал в рост.
– Hi, – сказал он. – How are you, fellows?
Ответом был невнятный возглас.
– Егеря мы, егеря. – Он исчерпал запас английских слов. – Е-ге-ря, understands? Зден, ты же болтаешь по-ихнему, иди сюда… Яковлев, Аздашев – прикрываете.
Я встал. Зрелище открылось безотрадное. Под кривой (здесь все кривые, но эта как-то особенно) елью лежали трое, обмотанные грязными окровавленными бинтами, а четвертый стоял над ними, скрючившись и расставив руки, грязный, тощий, в раздавленных очках…
Первым делом я осмотрел раненых. На скорую руку, понятно. Их истыкало осколочками «погремушки». Досталось в основном ногам. И вот этот тощий, Тимоти, волок их сюда по одному, прятал, возвращался за следующим… Был еще один раненый, но в момент, когда Тимоти его нес – вон там, за той высокой сосной, видишь? – прилетела пуля и добила парня, он умер почти сразу… Так что же случилось у вас там внизу, Тим? Случилось? Случилось…
Случилось же вот что: по бетонке, ведущей от станции Тихая (по Абаканской дороге следующая станция после Шатилово), подъехали несколько грузовиков. Тимоти, дежурный инженер-электрик, из окна своей комнатки, смежной с пультовой, хорошо видел их. Наверное, грузовики ждали, потому что охрана быстро проверила документы и открыла ворота – одни и вторые. Через несколько минут началась стрельба – редкая, рваная, растерянная. И сначала непонятно было, в кого стреляет охрана, – видны были только свои, хотя кто-то включил прожекторы и территорию базы залил свет. Солдаты падали один за другим, а их врагов не было видно и не было слышно… Начали стрелять зенитки. Потом он их все-таки увидел – врагов. Они были в чем-то сером, бесформенном, и тусклое мерцание на стволах их оружия не сопровождалось никаким звуком. Враги возникали и тут же пропадали, как тени. Как призраки…
Потом они ворвались в пультовую. Кто-то пытался отстреливаться… На них, дежурных, даже не стали тратить патроны – бросили взрывпакет и прикрыли дверь.
Тимоти уцелел чудом. Ударной волной его вынесло через окно, и какое-то время он провалялся под самыми ногами захватчиков свеженьким трупом. Чтобы не вонял, его оттащили в сторону…
Потом он очнулся, и у него хватило ума некоторое время не заявлять о себе. Улучив момент, он ускользнул в тень. Захватчики деловито обшаривали территорию, но Тимоти, как электрик, знал кое-какие тайные тропы. Через кабельный колодец он пробрался в одну из зенитных башен – и там обнаружил среди мертвых номеров четверых раненых. Зенитчики, до того как их забросали «погремушками», вели огонь по стене и проволочному заграждению, то ли увидев там кого-то, то ли просто наугад. Теперь в стене зияли пробоины, а заграждение было сметено начисто. Туда и пополз Тимоти – сначала один. Но, оказавшись в лесу, он впал в состояние панического страха, и в этой панике он вернулся, вынес одного раненого, второго, третьего, четвертого… Четвертому не повезло: было уже слишком светло.
Сколько было нападавших, он не знал. Он даже не видел точно, сколько подъехало грузовиков. Может быть, три, а может быть, пять. И на каком языке они говорили, он не слышал. И какое было оружие, не разглядел. И насколько уцелели оборонительные сооружения базы, не имел представления. Есть одна брешь в стене, это точно, что же касается остального…
– Зден, – сказал Криволапов. – И Яковлев. И ты. You. – Он ткнул лапой в американца. – Раненых на плечи – и в расположение. Зден, утащишь его? – Он посмотрел на меня с сомнением. – Хотя – куда ты денешься… Исполнять. Аздашев, со мной. Посмотрим, что там за брешь.
Было очень скользко, особенно на камнях, поросших мхом. Мы перли в гору, почти ничего не замечая, и в конце подъема я просто перестал жить. Однако вот поди ж ты: будучи остановлен, освобожден от ноши и освежен хорошим глотком водки, я немедленно просветлел мозгом и принялся живо переводить вопросы Горелова и ответы Тимоти – хотя оба они поначалу казались мне персонажами какого-то допотопного фильма, поскольку были плоскими, черно-белыми и отделенными от меня струями дождя… Лишь потом рядом с Гореловым я разглядел два новых лица: худого узкоглазого капитана и полузнакомого полковника: то ли седой, то ли выгоревший ежик, лицо цвета обожженной глины, широкий нос с нервными ноздрями кокаиниста, стянутая давним ожогом левая щека…
Только когда быстрый опрос Тимоти закончился и его отпустили отдыхать, велев на всякий случай быть поблизости, а меня тоже отпустили – принять пищу, – я вспомнил, почему лицо полковника показалось мне таким знакомым. Он командовал десантом на Фергану в пятьдесят седьмом, во время «мятежа девяти шейхов». Фамилия его была Семенов, и знаменитому винопромышленнику он приходился старшим сыном.
Хотя операция по взятию Ферганы была проведена молниеносно и успешно, после нее Семенов то ли вышел в отставку, то ли был отправлен в резерв. И вот теперь он почему-то здесь…
